члены партии. Клянусь отдать все свои силы, а если понадобится, то и жизнь, за дело полной победы над немецким фашизмом, за счастье всего прогрессивного, свободолюбивого человечества. Смерть гитлеровским мерзавцам! Анатолий Борисов». Все.
– Коротко, но ясно, – сказал ктото в толпе после некоторого молчания.
И все засмеялись. Как видно, лейтенанта Борисова любили в полку.
– Ну что ж, – сказал комиссар, – может быть, у когонибудь есть вопросы к лейтенанту Борисову?
– Пусть расскажет свою биографию, – сказал один из членов бюро негромким густым басом.
– Товарищ Борисов, поступило предложение, чтобы вы рассказали свою биографию. Просим вас.
Лейтенант Борисов задвигался на своем глубоком сиденье и попытался встать, но зацепился кислородный баллон. Краска смущения выступила на лице лейтенанта. Он даже вспотел.
– Ничего. Не вставай. Говори сидя, – послышались голоса.
Но лейтенант Борисов всетаки встал. Ему было жарко. Он снял кожаный шлем и вытер рукавом комбинезона переносицу. Русые волосы рассыпались по его лбу. Он подобрал их и закинул вверх. На его молодом, курносом, широком розовом лице с медвежьими глазами блестели мелкие капельки пота.
– Моя автобиография в общем такая, – сказал он, старательно морща лоб. – Родился я, значит, в тысяча девятьсот девятнадцатом году в Москве. Ну, конечно, с тысяча девятьсот двадцать восьмого года стал ходить в школу. Ну, кончил десятилетку. Был отличником. Кончил на «отлично». Вступил, понятное дело, в комсомол. Потом окончил школу военных летчиков… Ну вот, теперь, значит, воюю. Имею на счету четыре сбитых немецких самолета. Два в индивидуальном бою да два в групповом. Ну вот… Что же еще?… Да вообще, товарищи, по правде сказать, у меня и автобиографии никакой скольконибудь порядочной нет, – закончил он застенчивым голосом с извиняющимися интонациями.
– Не больно густо! – произнес тот же веселый и доброжелательный голос, который раньше сказал: «Коротко, но ясно».
Некоторое время все молчали, слушая то нарастающий, то опадающий ритм далекого боя.
– Вопросы у когонибудь есть? – сказал комиссар.
– У меня есть, – сказал молоденький механик в новенькой голубой фуражечке и с медалью «За отвагу» на груди. – У меня есть такой вопрос к товарищу Борисову…
– Пожалуйста.
– Пусть товарищ Борисов скажет нам, как он смотрит на обязанности члена партии.
Борисов сосредоточенно наморщил лоб, как видно желая дать наиболее подробный и наиболее исчерпывающий ответ. Но в это время телефонист, который лежал под крылом истребителя, положив под ухо трубку полевого телефона, поднял руку, призывая ко вниманию.
– Третья эскадрилья, в воздух, – сказал он негромко. – Курс восемь.
И в ту же секунду механики бросились снимать с моторов чехлы. Лейтенант Борисов быстро надел шлем, сел на свое низкое кресло, махнул рукой в большой черной перчатке с раструбами и поспешно задвинул прозрачную крышку кабины. Заревели моторы.
Через минуту три истребителя один за другим поднялись в голубоватый, как бы перламутровый, воздух и тремя небольшими горизонтальными черточками скрылись за лесом курсом на запад.
– Ну что ж, – сказал комиссар, когда моторы самолетов смолкли, – отложим вопрос до возвращения лейтенанта Борисова на аэродром. А пока перейдем к следующему. Какой следующий вопрос на повестке?