и шлепать босиком по полу... нет уж, спасибо! Лучше
притвориться, что спишь, и с закрытыми глазами дождаться превращения.
Павлик прикрыл глаза и тотчас, сам того не замечая, заснул, а когда
проснулся, то сразу увидел, что ночник уже давно погас и в щели ставней
брезжит синеватый, томный свет раннего-раннего зимнего утра.
Теперь не было ни малейшего сомнения, что уже - четыре.
В квартире все еще крепко спали; даже на кухне не слышалось Дуниной
возни. Четырехлетний Павлик проворно вскочил с кровати и "сам оделся", то
есть напялил задом наперед лифчик с полотняными пуговицами и сунул босые
ножки в башмаки.
Осторожно, обеими руками открывая тяжелые скрипучие двери, он
отправился в гостиную. Это было большое путешествие маленького мальчика по
пустынной квартире. Там впотьмах, наполняя всю комнату сильным запахом хвои,
стояло посредине нечто громадное, смутное, до самого паркета опустившее
темные лапы в провисших бумажных цепях.
Павлик уже знал, что это елка. Пока его глаза привыкали к сумраку, он
осторожно обошел густое, бархатное дерево, еле-еле мерцающее серебряными
нитями канители. Каждый шажок мальчика чутко отдавался в елке легким
бумажным шумом, вздрагиванием, шуршанием картонажей и хлопушек, тончайшим
звоном стеклянных шаров.
Привыкнув к темноте, Павлик увидел в углу столик с подарками и тотчас
бросился к нему, забыв на минуту о елке. Подарки были превосходные, гораздо
лучше, чем он ожидал: лук и стрелы в бархатном колчане, роскошная книга с
разноцветными картинками: "Птичий двор бабушки Татьяны", настоящее
"взрослое" лото и лошадь - еще больше, еще красивее, а главное, гораздо
новее, чем Кудлатка. Были, кроме того, жестяные коробочки монпансье
"Жорж Борман", шоколадки с передвижными картинками и маленький тортик в
круглой коробке.
Павлик никак не ожидал такого богатства. Полон стол игрушек и сластей -
и все это принадлежит только ему.
Однако мальчику это показалось мало. Он потихоньку перетащил из детской
в гостиную все свои старые игрушки, в том числе и ободранную Кудлатку, и
присоединил к новым. Теперь игрушек было много, как в магазине, но и этого
показалось недостаточно.
Павлик принес знаменитую копилку и поставил ее посредине стола, на
барабане, как главный символ своего богатства.
Устроив эту триумфальную башню из игрушек и налюбовавшись ею всласть,
мальчик снова вернулся к елке. Его уже давно тревожил один очень большой,
облитый розовым сахаром пряник, повешенный совсем невысоко на желтой
гарусной нитке. Красота этого звездообразного пряника с дыркой посредине
вызывала непреодолимое желание съесть его как можно скорее.
Не видя большой беды в том, что на елке будет одним пряником меньше,
Павлик отцепил его от ветки и сунул в рот. Он откусил порядочный кусок, но,
к удивлению своему, заметил, что пряник вовсе не такой вкусный, как можно
было подумать. Больше того, пряник был просто отвратительный: тугой, житный,
несладкий, с сильным запахом патоки. А ведь по внешнему виду можно было
подумать, что именно такими пряниками питаются белоснежные рождественские
ангелы, поющие на небе по нотам.
Павлик с
