Якова, а потом провалите нам квартиру, даром людей закопаете. Чуешь?
Гаврик кивнул головой:
- Чую.
За время жизни на Ближних Мельницах мальчик научился многое понимать и
многое узнал. Для него уже не было тайной, что у Терентия на квартире
собирается стачечный комитет.
Сколько раз приходилось Гаврику просиживать на скамеечке у калитки
почти всю ночь, давая тихий свисток, когда возле дома появлялись чужие люди!
Несколько раз он даже видел матроса, приходившего откуда-то на рассвете
и быстро исчезавшего. Но теперь матроса почти невозможно было узнать. Он
завел себе приличное драповое пальто, фуражку с молоточками, а главное -
небольшие франтоватые усики и бородку, делавшие его до такой степени
непохожим на себя, что мальчику не верилось, будто он именно тот самый
человек, которого они вместе с дедушкой подобрали в море.
Однако стоило только всмотреться в эти карие смешливые глаза, в эту
капризную улыбку, в якорь на руке, чтобы всякие сомнения тотчас рассеялись.
По неписаному, но твердому закону Ближних Мельниц - никогда ничему не
удивляться, никогда никого не узнавать и держать язык за зубами - Гаврик,
встречаясь с матросом, представлялся, что видит его в первый раз. Точно так
же держался и матрос с Гавриком.
Только один раз Жуков, уходя, кивнул мальчику, как хорошо знакомому,
мигнул и, хлопнув по плечу совершенно как взрослого, запел:
- Ты не плачь, Маруся, будешь ты моя!
И, нагнув голову, шагнул в сени, в темноту.
А между тем Гаврик догадывался, что из всех людей, приходивших к
Терентию, из всех представителей завода Гена, мукомольной фабрики
Вайнштейна, доков, фабрики Бродского и многих, многих других матрос был
самый страшный, самый опасный гость.
Несомненно, он принадлежал к той славной и таинственной "боевой
организации", о которой так много было разговоров в последнее время не
только на Ближних Мельницах, но и по всему городу.
- ... Чую, - сказал Гаврик. - Только куда ж я нашего старика отведу по
такому холоду, если не на Ближние Мельницы?
Терентий задумался.
- Слушай здесь, - сказал он наконец, - ты его перво-наперво отведи на
море в хибарку. В случае, если за вами кто-нибудь и прилипнет, то пускай
видит, куда вы пошли. Переждете в своей халабуде до вечера, а как только
смеркнет, тихонько идите прямо по такому адресу... я тебе сейчас скажу, а ты
хорошенько запоминай: Малая Арнаутская, номер пятнадцать. Зайдешь к дворнику
и спросишь Иосифа Карловича. Ему скажешь, хорошенько запоминай:
"Здравствуйте, Иосиф Карлович, прислала Софья Петровна узнать, получили ли
вы письмо из Николаева". Тогда он тебе ответит: "Уж два месяца нету писем".
Чуешь?
- Чую.
- Повторить можешь?
- Могу.
- А ну скажи.
Гаврик собрал на лбу прилежные складки, сморщил носик и сосредоточенно
выговорил, как на экзамене:
- Значится, Малая Арнаутская, пятнадцать, спросить у дворника Иосифа
Карловича, сказать: "Здравствуйте, Иосиф Карлович, прислала до вас Софья
Петровна узнать, чи вы получили письмо с Николаева". Тогда той мне должен
сказать: "Уж два месяца нету писем"...
- Верно. Тогда ты ему можешь
