выпиливали известняк для построек. Они и сейчас
простираются запутанным лабиринтом под всем городом, имея несколько выходов
за его чертой.
Жители Одессы, конечно, знали о существовании катакомб, но мало кто
спускался в них, а тем более представлял себе их расположение. Катакомбы
являлись как бы тайной города, его легендой.
Но недаром же Терентий был в свое время рыбаком.
Он великолепно знал одесский берег и в точности изучил все выходы
катакомб к морю.
Один из таких выходов находился в ста шагах позади хибарки, посредине
обрыва. Это была узкая щель в скале, сплошь заросшая шиповником и
бересклетом. Маленький ручеек просачивался из щели и бежал вниз по обрыву,
заставляя вздрагивать ползучие растения и бурьян.
Отбившись от первого натиска городовых и сыщиков, Терентий повел
товарищей прямо к знакомой расселине.
Преследователи понятия о ней не имели. Они думали, что беглецы хотят
дачами пробраться в город. Полицейским это было на руку. Все дачи были
оцеплены. Беглецы неизбежно попадали в засаду.
Поэтому после первого же выстрела городовым было приказано больше не
стрелять.
Однако, прождав внизу с четверть часа, пристав Александровской части,
который лично руководил облавой, послал околоточного надзирателя узнать,
схвачены ли преступники.
Околоточный отправился в обход удобной дорогой и вернулся еще через
четверть часа, сообщив, что беглецы наверху не появлялись. Таким образом, их
не было ни наверху, ни внизу. Где же они? Было совершенно невероятно, чтобы
они сидели где-нибудь посреди обрыва, в кустах, и ждали, пока их схватят.
Тем не менее пристав велел своим молодцам лезть вверх и обшарить каждый
кустик. Страшно ругаясь, поминутно скользя лакированными сапогами по траве и
глине, он сам полез на обрыв, больше не доверяя "этим болванам".
Они обшарили в темноте весь обрыв снизу доверху и ничего не нашли. Это
было похоже на чудо. Не провалились же беглецы, в самом деле, сквозь землю!
- Ваше высокоблагородие! - раздался вдруг испуганный голос сверху. -
Пожалуйста сюда!
- Что там такое?
- Так что, ваше высокоблагородие, катакомба!
Пристав схватился белыми перчатками за колючие ветки. Тотчас он был
подхвачен дюжими руками и втащен на маленькую площадку.
Усатый зажигал спичку за спичкой. При свете их можно было рассмотреть
заросшую кустами черную узкую щель в скале.
Пристав мигом понял, что дело проиграно. Ушла такая добыча! Он затрясся
в ярости, затопал узкими сапогами и, тыча кулаками в белых перчатках направо
и налево, куда попало, в морды, в скулы, в усы, кричал залихватским, осипшим
от крика голосом:
- Что же вы стоите, бал-л-ваны? Вперед! Обыскать все катакомбы! Головы
посрываю, мор-р-ды р-р-р-раскрошу к чертовой матери! Чтоб негодяи были
схвачены! Марш!
Но он сам понимал, что все равно ничего не выйдет. Чтобы обыскать все
катакомбы, надо по крайней мере недели две. Да и все равно напрасно, так как
прошло уже больше получаса и беглецы, несомненно, уже давно в другом конце
города.
Несколько городовых с неохотой полезли в щель и, беспрерывно зажигая
спички, топтались недалеко от входа, оглядывая серые известняковые
