Павлика за плечи и стал его трясти до тех пор, пока тот не
прорыдал сквозь икоту:
- Меня... и!... Меня ук... украли.
И опять залился слезами.
Что же случилось?
Оказывается, не одному Пете пришла в голову счастливая мысль на другой
день после приезда самостоятельно погулять. Павлик тоже давно мечтал об
этом.
Он, конечно, не собирался заходить так далеко, как Петя. В его планы
входило лишь побывать на помойке да, в самом крайнем случае, сходить за угол
посмотреть, как у подъезда штаба солдаты отдают ружьями честь. Но, на беду,
как раз в это время во двор пришел Ванька-Рутютю, иначе говоря - Петрушка.
Вместе с другими детьми Павлик посмотрел все представление, показавшееся
слишком коротким. Впрочем, распространился слух, что в другом дворе будут
показывать больше.
Дети перекочевали вслед за Ванькой-Рутютю в другой двор. Но там
представление оказалось еще короче. Оно закончилось тем, что Ванька-Рутютю -
длинноносая кукла в колпаке, похожем на стручок красного перца, с деревянной
шеей паралитика - убил дубинкой городового. Между тем решительно всем было
известно, что потом должно еще обязательно появиться страшное чудовище -
нечто среднее между желтой мохнатой уткой и крокодилом - и, схватив
Ваньку-Рутютю зубами за голову, утащить его в преисподнюю.
Однако этого-то и не показали. Может быть, потому, что слишком мало
падало из окон медяков. Не было сомнения, что в следующем дворе дело пойдет
лучше.
Жадно поглядывая на плетеную кошелку с таинственно спрятанными там
куклами, дети как очарованные переходили таким образом из одного двора в
другой вслед за пестрой женщиной, тащившей на спине шарманку, и мужчиной без
шапки, с ширмой под мышкой.
Пожираемый непобедимым любопытством, Павлик топал на своих крепеньких
ножках в толпе других детей. Высунув язык и широко раскрыв светло-шоколадные
глаза с большими черными зрачками, ребенок забыл все на свете: и тетю, и
папу, и даже Кудлатку, которую не успел поставить на конюшню и хорошенько
накормить овсом и сеном.
Мальчик потерял всякое представление о времени и пришел в себя, лишь
заметив с удивлением, что уже вечер и он идет за шарманкой по совершенно
незнакомой улице. Все дети давно отстали и разошлись. Он был совсем один.
Пестрая женщина и мужчина с ширмой шли быстро, очевидно торопясь домой.
Павлик едва поспевал за ними. Город становился все более незнакомым,
подозрительным. Павлику показалось, что мужчина и женщина о чем-то зловеще
шепчутся.
Поворачивая за угол, они вдруг оба обернулись, и Павлик с беспокойством
увидел во рту у женщины папироску. Ребенка охватил ужас. Ему в голову
внезапно пришла мысль, заставившая его задрожать. Ведь было решительно всем
известно, что шарманщики заманивают маленьких детей, крадут их, выламывают
руки и ноги, а потом продают в балаганы акробатам.
О, как он мог забыть об этом! Это было так же общеизвестно, как то, что
конфетами фабрики "Бр. Крахмальниковы" можно отравиться или что мороженщики
делают мороженое из молока, в котором купали больных.
Сомненья нет. Только цыганки и другие воровки детей курят папиросы.
Сейчас его схватят, заткнут тряпкой рот и унесут
