тихонько замычал, морщась и потягиваясь:
- За-ради Христа... Пускай меня кто-нибудь сховает... Пустите меня в
комитет... Вы не знаете, где тут одесский комитет?.. Не стреляйте, ну вас к
черту, а то весь виноград перестреляете...
И он понес чепуху. "Дело плохо", - подумал Гаврик. В это время снаружи
послышались шаги. Кто-то шел прямо к хибарке через бурьян, с шумом ломая
кусты.
Мальчик весь так и сжался, не смея дохнуть. Множество самых ужасных
мыслей пронеслось у него в голове.
Но вдруг он услышал знакомый кашель. В хибарку вошел дедушка.
И по тому, как старик сбросил у порога пустой садок, как высморкался и
как долго и ядовито крестился на чудотворца, Гаврик безошибочно понял, что
дедушка выпил.
Это случалось со стариком чрезвычайно редко и обязательно после
какого-нибудь из ряда вон выходящего события, все равно - радостного или
печального. На этот раз, судя по обращению к Николаю-угоднику, случай был
скорее всего печальный.
- Ну что, дедушка, купили мясо для наживы?
- Мясо для наживы?
Старик прозрачно посмотрел на Гаврика и сунул ему под самый нос дулю.
- На мясо! Наживляй! И скажи спасибо нашему хрену-чудотворцу. Помолись
ему, старому дурню, чтоб он лопнул! Наловить крупных бычков - это он может,
а цены подходящие сделать на привозе - так это маком! Что вы скажете,
господа! За такого бычка - тридцать копеек сотня! Где-нибудь это видано?
- По тридцать копеек! - ахнул мальчик.
- По тридцать, чтоб мне не сойти с этого места! Я ей: "За такой товар
по тридцать копеек? Побойтесь бога, мадам Стороженко!" А она мне: "У нас бог
до привозных цен не касается. У нас свои цены, а у бога свои. А если вы
несогласные, то идите к жидам, может, они вам на какую-нибудь копейку больше
дадут, только сначала верните мне восемьдесят копеек вашего долга!" Видели
вы такое? Ну, не плюнуть за это в самые ее поганые очи? Так представьте ж
себе, господа, что я таки и плюнул. Перед всем привозом не посмотрел и
нахаркал! Истинный крест! Наплевал ей полные очи!
Дедушка при этом стал поспешно креститься.
Но он привирал. Никому он в очи, конечно, не плевал. Он только весь
затрясся, побледнел, засуетился и стал швырять рыбу из садка в корзину мадам
Стороженко, бормоча: "Забирайте и подавитесь. Чтоб вам от этих бычков
повылазило!"
Мадам же Стороженко невозмутимо пересчитала рыбу и протянула дедушке
двенадцать копеек липкими медяками, коротко заметив: "В расчете".
Дедушка взял деньги и тут же, весь клокоча от бессильного гнева, пошел
в монопольку и купил за шесть копеек голубой шкалик с красной головкой. Он
ободрал сургуч о специальную терку, прибитую на акации возле питейного
заведения, и трясущейся рукой выбил пробочку, завернутую в тонкую бумажку.
Он одним духом вылил в горло водку и "вместо закуски" вдребезги трахнул
о мостовую тонкую посуду, хотя мог бы получить за нее копейку залога.
Затем отправился домой, купив по дороге для внучка за копейку красного
леденечного петуха на сосновой щепочке - ему все еще казалось, что Гаврик
совсем маленький мальчик, - а также два монастырских, очень белых и очень
кислых бублика для больного матроса.
Остальные
